Чем займемся?
Вчера читал статью про то, как быть женой богатея. Там написано, что самые богатые русские — рождения конца шестидесятых, начала — семидесятых годов, потому что к началу их сознательности как раз и открылись все возможности переходного периода. Читаю и думаю: «Так это же мой возраст…» Точно, я как раз институт заканчивал в 93-м, мне было 24 года, я уже на рынке в Лужниках жевачкой торговал.
Теперь нашему поколению уже под полтинничек. И люди, понимающие в своем деле, определяют нас, как наиболее перспективных богатеньких женишков, то есть те, кто были старше — не оказались такими успешными, и младшим — не случилось удачи. Наверное, это так и есть. Я хорошо помню, как нам было по 25 лет, и вообще ничего не было страшно, а все было ужасно весело, а тех кому за тридцать мы брали только на роль добросовестных, туповатых (как нам казалось) исполнителей наших разнообразных идей. Каких идей? Эффективными в чем мы оказались, глядя с двадцатипятилетнего мостика?
Приближение пятидесяти лет вообще располагает к раздумьям по поводу вечных вопросов. Один из них: что ты сделал в жизни? Как на этот вопрос может ответить мое поколение? Если не умничать и справиться с неловкостью, ответ очень простой — мы разворовали все, что смогли после советской власти, дальше в меру сил пытались это употребить на какую-то пользу, но без особенных успехов. В плане социальном мы создали одно из самых несправедливых государств, в плане научно-техническом… сами знаете, в плане экономическом и промышленном — не научились производить ничего сложнее самых примитивных вещей.
Никто из моих друзей, знакомых, одноклассников не работает по специальности, ни у кого нет профессии, все мы — шустрые ребята, каждый в своей «теме». С одной стороны, это грустные выводы, но иначе, я думаю, и быть не могло в наш переходный период. Что плохо во всем этом? Плохо, что мы — поколение укравшее. Именно мы разворовали, больше некому было. Старшие по привычке боялись, а младшим уже не досталось ничего. Мы — украли, это тоже отняло много энергии и времени, мы заточены украсть, спрятать, а потом бдительно охранять, мы не приспособлены производить и приращивать, придумывать.
Укравшему гораздо труднее потом чего-то хорошее сделать из того, что он украл. Гораздо труднее чем кому? Чем тому, кто честно заработал или кому просто досталось само собой. Шанс для наших детей, которые уже не будут поколение укравших — что-то произвести интересное, что-то красивое организовать. Мы свою вину, свой грех с собой в могилу унесем, но наши дети будут свободны от него.
А дальше, возвращаясь к вопросу про пятьдесят лет и итог жизни, я хочу задать вопрос: то, что я нарисовал, как результат жизни поколения самых успешных, самых богатых людей России, вообще может устроить кого-нибудь? Конечно нет! Это даже в голове ни у кого не уместится, каждый против этих примитивных аргументов готов воздвигнуть горы категорических, гневных и обоснованных возражений. И не потому, что я не прав, а потому, что правда очень стыдная. Особенно, находясь на пьедестале самого успешного, самого богатого поколения, ее невозможно акцептовать. Но все, что я сказал — правда! И она у каждого сидит внутри и к пятидесяти очень оживляется. Если мы были бы люди склонные к самокритике, к рефлексии, к серьезной личностной работе, то, возможно, кого-то на этом этапе озарило бы счастье раскаяния, кого-то благодать внезапной доброты…, но мы не такие. Нам похеру угрызения совести, мы — поколение укравшее, уже черту переступившее и ни у кого не просившее прощения и ни в чьем прощении не нуждающееся. А как тогда у нас будет эта правда оживляться к пятидесятилетнему рубежу? К каким эффектам она должна в наших головах привести? Очень просто — к брутальной злобе, ожесточению, выразившейся сейчас в поголовной склонности к воинственной геополитике. Я — херовый?! Я сейчас покажу вам, какой я херовый…
И пошла борьба с злой Омерикой, к которой никто отродясь не был склонен. Мы вообще не борцы, мы — жулики и немного шпионы. И это тоже обидно. И тоже побуждает попытаться поменять категорию. Но как поменять? Мы что, сами воевать собираемся? Нет, спасибо, мы уже вышли из призывного возраста, мы воевать отправим молодежь! Если нам смутно на душе, пусть и у них не будет никакой надежды, а то и взаправду, вырастут суки на наших активах, выстроят себе красивую, справедливую жизнь, а нам дадут настоящую реальную оценку, как только в силу войдут. Это же какая будет стыдобища! Лучше их под танки и в окопы, нехер тревожить наше великолепное самолюбие.
И вот здесь, я обращаюсь к молодежи: Дорогие мои, не поддавайтесь! Не дайте себя убить, не дайте уничтожить все, что еще имеется — все это будет ваше. Мы, при всем желании, с собой не заберем. Нужно еще только пять-десять лет продержаться, и наше поколение начнет уступать позиции. У вас в перспективе больше шансов — вы не жулики, вы — честные люди, вы не преступали черту, у вас может еще получится жить по-человечески, более справедливо все устроить, придумать что-то хорошее, за что весь мир скажет спасибо.
Мир — он на самом деле не злой, он вас не съест, там нормальные люди живут, они то же, как и вы, не являются поколением жуликов. Может быть единственная наша заслуга: вы — поколение свободных людей. Но не дайте себя погубить ни физически, ни нравственно. Не копируйте нас ни в коем случае, боритесь со Стокгольмским синдромом, сохраните в себе хорошее, пока мы не перемрем, все вам оставив, и дальше — действуйте.
Александр Второй — Освободитель, жил под колоссальным гнетом папы — мудака: Николая первого, и ничего — сохранил себя и много сделал для России, и вы сможете. Пусть этот вал, эти ударные волны злобы и агрессии будет последним выдохом нашего непутевого поколения, последней судорогой перед тем, как уже усесться на лавочке и наблюдать. Пусть истерики стареющих папочек уйдут как в песок, как в вату, пусть все танки нахер сгниют и Т-72 и даже самые новенькие и красивые Т-80. Не садитесь за их штурвалы. Мы уже сами ничего не делаем, мы все делаем вами, вашими руками, вашими усилиями. Если вы не захотите — танк не поедет! Вы — ни в чем не виноваты. У вас вся жизнь впереди.
Ну, и, пользуясь случаем, хочу попросить своих одногодок, влиятельных и богатых: давайте не будем губить детей. Давайте оставим им страну неразрушенной. Пока мы еще не совершили ничего ужасного, все еще можно остановить. За то, что мы в молодости все разворовали, нам простят, хотя хвастаться и нечем. Но если мы сейчас разбабахаем все, хоть как-то сложившееся, нас проклянут. Давайте соберем все свои душевные силы, настроимся на хорошее, вспомним, как они были маленькие, как мы с ними дурачились, представим, что у них будут и дети и внуки… Будет чувство, что мы приносим себя в жертву, что это глупо, несправедливо, унизительно но… благородно и мы скажем им словами старого фильма, который они, наверное, и не смотрели: «Живи, Бумбарашка», а сами сожмем зубы, выпьем рюмочку и как-нибудь перетерпим свои душевные муки. Такая доля нам выпала в жизни, наши плечи должны ее выдержать…
Еще статьи
